"Формула жизни" Михаила Павловича Лукина ака Брата Елдырина (25.08.1929 - 29.01.2015)

"КАРАВАН-Талант".

Брат Елдырин, он же Хоттабыч, в миру Лукин Михаил Павлович. Осень 2009 год.

В январе 2015 года ушел от нас старейший член клуба Михаил Павлович Лукин (Хоттабыч, Брат Елдырин).

Пришел Брат Елдырин в клуб в 1986 году, вскоре после его основания, и сразу вокруг него возникло неповторимое поле притяжения, которое есть у всех истинно увлеченных людей, убежденных в своей правоте.

Не так давно в 2003-2004 годах он наравне с более молодыми катался в поездках "КАРАВАН-Шоссе" ( Фото 2003 года. Привал на р. Северка. Караван-Шоссе ).

Фильм Анатолия Гаеля "В гостях у Михал Палыча"

Он и сейчас (2009г.) не оставляет активный отдых - прогулки пешком, велосипед. Он остался верным сторонником шоссейного велосипеда. Он не признает горный велосипед, считая ходьбу с ним по грязи в лесу пустым занятием. Как и прежде любит постоять на тяге вальдшнепов, но уже без ружья.

Свое жизненое кредо он еще в 1993 году описал в автобиографическом очерке "Формула жизни".

Вспоминая школьные годы, Михаил Павлович пишет про директора своей школы: "Но если бы вся партия коммунистов состояла из таких людей, как Муза Ефимовна, то, возможно, коммунизм стал бы реальностью."

На самом деле сам этого не замечая, он давно живет в коммунизме, своем маленьком личном коммунизме. Ведь Карл Маркс считал, что в коммунистическом обществе "богатство каждого будет измеряться количеством свободного времени" "как времени свободного развития человека", потраченного "...для образования, для интеллектуального развития, для выполнения социальных функций, для товарищеского общения, для свободной игры физических и интеллектуальных сил..." .

И Брат Елдырин так и живет, развивая свою личность, раздвигая границы знания и опыта, постоянно что-то творя, стараясь поделиться свои счастьем с друзьями. Руки у него воистину "золотые". Чего только стоит собственноручно изготовленные медные глобусы земли и звездного неба.

За прошедшее с момента написанния "Формулы жизни" время горизонты жизненных интересов у Михаиля Павловича только расширялись.

Так, в 80-х годах он отказался от любительской киносъемки на 8-ми миллиметровую пленку, из-за невозможности с помощью этой убогой технологии сделать хороший кинофильм. Кинокамеры попадают в коллекцию раритетной фотокинотехники Лукина.

А, в 2000-х он снимает, монтирует и озвучивает видеофильмы о жизни птиц и животных, населяющих его любимый "Лосиный Остров". В этом ему помогает взрослый уже сын (вот лучшее подтверждение, что семья - главная жизненная ценность по "Формуле жизни"). В фотографии, недавно он освоил компьютер и перешел на цифру.

Еще Михаил Павлович, является членом клуба "Раритет". Этот клуб объединяет людей увлеченных коллекционированием нетрадиционных предметов материальной культуры - люки, черепица...

У Михаила Павловича коллекция раритетных фотоаппаратов и кинокамер. Среди последних пополнений коллекции - отечественный фотоаппарат разведчиков, замаскированный под пуговицу на пальто.

У него постоянно нет времени, встретится с ним сложно. То он на заседании "Раритета", то его снимают на телевидении, то он ушел на фото-видеохоту или уехал на велосипеде - старом добром "Старт-Шоссе".

"Формула жизни" рекомендует: "Пусть ваши увлечения помогут вам интересно жить!!!"

Итак, вот она:

 

Формула жизни

М.П. Лукин.

Я человек с большим самомнением. Всегда считал, что умею жить в том смысле, как занято моё свободное время. Собственно, моя уверенность подкреплялась и подкрепляется реальностью - у меня никогда не было проблемы свободного времени. Мне просто катастрофически его не хватало. Я всегда ценил время больше самых больших денег. У американцев "время - деньги", а у меня было всегда "где взять время". Это не значит, что мне не нужны были деньги, или я, как машина, безостановочно что-то делал, занимая свободное время.

Нет, иногда я, как всякий человек, просто "убивал" его. Такое бывало , тем более, что я болышой лентяй. И, главное, я не мог заняться любимым делом, если в запасе у меня не было достаточного отрезка времени. Если, например, мне очень хотелось что-то делать, но времени оставалось два часа, вместо пяти-шести, или в конце дня нужно было делать ещё что-то; то я, как правило, не начинал, а тянул, изнывая от безделья. Мне всегда трудно начинать , ну просто очень трудно. К тому же, мне обязательно нужно всё как следует обдумать. Я всегда уже в уме очень хорошо представлял себе, как буду делать, из чего, технологию изготовления, внешний вид вещи или даже состояние охоты, поездки на велосипеде, пешей прогулки и тому подобное.

Но если я втягивался в работу, то забывал всё. Жаль было даже ложиться спать - я мысленно продолжал работу, хотелось скорее вернуться к делу, к деревяшкам, железкам, к бумаге, ко всему тому, с чем связано творчество, потому что любое дело - творчество. Думаю, такое состояние знакомо многим.

Уже не помню, откуда выписал я цитату из академика Ландау:"Я создал несколько плохих физических теорий, но жаль что не могу опубликовать свою самую лучшую теорию - как надо жить.

Эта теория проста. Надо активно стремиться к счастью, любить жизнь и всегда наслаждаться ею".

Конечно, академик несколько кокетничает, но я всегда в своей жизни поступал именно так. Но в силу нашей замороченной действительности, да ещё потому, что простой- инженер, каким я был, это нищий в сравнении с академиком, я не побоялся сделать в этой теории маленькое уточнение: «спокойно отнесясь к материальньым ограничениям».

Так родилась "Формула жизни", которую я для cмеха облёк в псевдо-математическую форму "Корня жизни":

Смех смехом, но я действительно считаю, что этого достаточно, чтобы счастливо прожить жизнь, насколько это возможно из-за непредвиденных обстоятельств.

Наверное, каждый на работе слышал или сам участвовал в разговорах о том, что работа надоела, всё заформализовано, этого нет, того не позволяют, рано вставать, устаю чертовски, как все надоело, скорее бы домой, когда же будет отпуск, скорее бы дожить до пенсии!!... Сказать честно , я тоже думал и говорил примерно также... Это можно объяснить тем, что только считанные единицы из многих сотен тысяч действительно работают ( на службе, заводе, фабрике и т.п.) с удовольствием.

Конечно, Эйнштейн разрабатывал свою Теорию Относительности с великим удовольствием, но вряд ли он получал такое же наслаждение в патентном бюро. Наверное, Станиславский не мог представить себе жизнь без театра, а Герасимов без кино. Но даже они были бы просто смешны, если бы у них не было личной жизни, увлечений - того, что уже прочно называется словом "хобби", а лучше и понятнее "жизненным увлечением". А для этого нужно свободное время. И для людей увлеченных, умеющих что-то делать головой, руками, ногами проблема только в одном - где взять свободное время.

Поэтому я, став пенсионером, перестал работать, а занялся своими увлечениями, которых у меня, к счастью, немало. Нo даже сейчас мне не хватает иногда времени и это очень хорошо, скажу я вам.

И вот теперь родилась мысль рассказать о своей теории жизни, вернее, просто о жизни. Не знаю, что получится, и получится ли вообще, но попробую - попытка не пытка.

Родился я в довольно интеллигентной семье в Москве, и оба эти обстоятельства сыграли немалую роль в моей жизни. Конечно, ещё и то, что у меня позднее появились кое-какие таланты, заложенные, как говорится "от бога", что вроде бы не противоречит науке. Но известно, что все от рождения в чем-то да талантливы, но многие таланты гаснут в силу социальных условий, плохого воспитания. Ну, сами понимаете, как в семье чернорабочего-пьяницы и зачуханной с утра до ночи прачки могут развиться дети. Конечно, могут, но только в виде исключения. Мне и тут повезло - мама неплохо рисовала, очень любила музыку, театр и литературу и очень-очень природу. В театр она меня повела в девять лет. Отец был хорошим эрудированным инженером, любил литературу, отлично фотографировал, был заядлым рыболовом. На любой мой вопрос он отвечал никуда не заглядывая.

В нашей семье была очень неплохая библиотека. После трёх лет моё детство прошло под самой границей тогдашней Москвы, в относительно современном доме (не было только горячей воды, ванны и газа), стоявшем почти в лесу в будущем посёлке HИИ НКПС (Наусно Исследовательский Институт Народного Комиссариата Путей Сообщеня). Природа была у нас под окнами. Мы с мамой ходили по грибы и ягоды, отец иногда, правда очень редко, брал меня на рыбалку на речку Яузу, в которой до Войны даже водилась рыба!!! Я, как и мои сверстники, играл в различные игры, чаще всего подвижные - чижик, штандер, казаки-разбойники, прятки, двенадцать палочек, лапту. Позднее - в три мушкетёра со шпагами, которые сами и делали из проволоки. Играли в футбол, волейбол, хоккей еще с мячом, катались с гор на лыжах. А с маленькими с нами играли взрослые ребята - делали нам "гигантские шаги", рыли пещеры, делали песочницы. Но главное, мы были свободны, беспечны и в Природе, пусть-и небольшой по масштабу. А купание в Яузе - теперь и в сновидениях не увидишь таких травяных пляжей с деревьями, наклоненными над самой водой! С них мы прыгали в прозрачную тогда воду...

Потом школа, директор которой незабвенная Муза, Муза Ефимовна Пестрякова, оставила неизгладимый след в моём нравственном становлении. И не только в моём. Многие ученики её школы, Краснознамённой железнодорожной школы N 2, ездили на ее дни рождения до самой смерти Музы.

Сейчас мы все, и я в том числе, поносим большевиков и поделом. Но если бы вся партия коммунистов состояла из таких людей, как Муза Ефимовна, то, возможно , коммунизм стал бы реальностью. Но, наверно, она была исключением из правил этих "неумытых рыл", разрушивших нашу дорогую Россию.

Ну, о Войне не хочется вспоминать - всем тогда было трудно и голодно, нам тоже. Одно только хорошо, что отец остался жив. Он хоть и не воевал, но много раз попадал в сильные бомбежки, так как восстатанавливал железнодорожные мосты которые усиленно бомбили нeмцы. Было время, когда мы ничего не знали о нём ceмь месяцев. Еще хорошо было то, что в нашей семье, да и в семьях почти всех родственников, кроме намного старшей сестры, никто не пострадал от репресий. А родители до Войны, как я понимаю теперь, очень опасались этого - многих безвинно арестовали даже в нашем доме. Отец рассказывал, что был очевидцем ночного ареста наших соседей.

Но вот Война кончилась, началась моя относительно самостоятельная жизнь Я некоторое время учился в Архитектурном институте и, если бы не моя природная лень, стал бы скoрee всего, ординарным архитектором, так как в учёбе не блистал...

Но всё же такие предметы, как История искусств, которую нам читал Бунин, как рисунок, как сама Архитектура - наложили на мою душу свои замечательные отпечатки.

Пoтoм я побывал в геологической экспедиции и познакомился с девственной лиственничной тайгой, и ее обитателями, что тоже оставило след в мoeй душе. Далее я стал работать в Конструкторском Бюро, которым руководил известный изобретатель в области железнодорожного машиностроения Владимир Иванович Платов. Он, caм того не зная, сделал меня не только конструктором / конструктором я был средним, но настоящим /, но стал для меня ярким примером в высшей степени творчecкoй личности. Несмотря на громадную разницу в возрасте и, особенно, в положении, мы с ним были друзьями. Нет, не близкими, но он во мне видел родственную душу, ну а уж я и подавно. И вообще, в Бюро работало несколько очень эрудированных Главных Конструкторов, у которых было чему поучиться. И я учился. Потом, когда я ушёл в КБ на завод, я понял, что раньше работал в истинно творческом учреждении. Работа на машиностроительном заводе мне показала, что конструктору там делать нечего или почти нечего, как из-за скудости творческого пространства, так и из-за скудости технологии почти всех производств и гегемонии ее в них. Поэтому я бросил работу без сожаления.

"Эх, скорее бы дожить до пенсии!" - эти слова можно услышать почти от каждого сотрудника в возрасте на любом предприятии, но как только наступает срок, так никакими силами на пенсию никого, за редким исключением, не отправить. Оправдание одно - трудно прожить на пенсию. Так было в "застойные времена", так тем более и теперь. Но на самом деле причина более глубинная: люди не знают чем заняться на досуге. Особенно это касается рабочих. Во-первых, их "система" неоправданно подкармливала сравнительно высокими заработками; а во-вторых, они наименее развиты, мало чем интересуются, у них нет, как правило, никаких увлечений, кроме выпивки. Но и среди так назывемых интеллигентов тоже мало увлеченных. У меня- / если меня можно назвать интеллигентом, то только в новом значении этого слова, так как все мы в подметки не годимся той старой интеллигенции времен Чехова и Бунина /, очень много друзей, приятелей и знакомых среди всех слоёв общества, но, конечно, больше среди людей умственного труда.

Кстати, я только что упомянул писателя Бунина, а чуть раньше говорил о профессоре Бунине, который преподавал мне, нам Историю искусств. Он с одинаковым пиететом относился и к студентам, и к директору Института, и к уборщице, что я неоднократно наблюдал. 3дороваясь, он снимал шляпу и обязательно справлялся о здоровье. Вы скажете, это банально, но я что-то не вижу теперь среди нас таких людей... Андрей Владимирович был истинным интеллигентом.

Так вот, среди современньх интеллигентов тоже очень мало неработающих пенсионеров - разве уж очень старых. Мои знакомые мне откровенно завидуют и волей-неволей признаются, что не материальная сторона дела тут главное.

Итак, мой вывод из опыта собственной жизни - нужно сделать так, чтобы твоё свободное время было чем-то занято, чтобы это что-то было тебе необходимо, нравилось, без чего тебе и жизнь не жизнь.

Оставим тех немногих счастливцев, для которых работа, профессия - это счастье. Правда, вы можете услышать от довольно большого числа людей, что и для них работа это счастье. Пусть это утверждение будет на их совести. Я тоже знаю таких. Не верьте им, они просто скрывают свою нecocтoятельность и, как правило, весьма посредственные работники и малопрофессиональны.

Да кроме того в наши головы постоянно вбивалась мысль большевистских идеологов о коллективизме, о приоритете общественного над личным, хорошо опровергаемая разговором моей знакомой с польскими дpyзьями. Они говорили ей: "Вы живете, чтобы работать, а мы работаем, чтобы жить!!!"

Поэтому главным условиемем жизни давайте считать семью.

"Классики марксизма" называли семью ячейкой общества, может быть и правильно. Но что семья - это главное условие интересной жизни - вне всякого сомнения. Я женился поздно, в 32 года, но по любви и, естественно, без всякого расчета.

Как, впрочем, и все мои друзья. Тогда просто в голову никому не приходило, что нужно женится или выходить замуж по расчету. У нас родился сын, с которым я носился, как малыш с любимой игрушкой. Я не хочу этим сказать, что я был плохим отцом, наоборот, я был очень заботливым отцом, потому, что ребёнок был очень желанным. Наверное, я делал не всё правильно, был с точки зрения науки не очень хорошим отцом, но я весь был во власти отцовства, во власти семьи. Это были самые светлые годы моей жизни.

А много ли мы видим сейчас счастливых отцов, а иногда и матерей?

Да, она может быть и родила случайно, а он не умеет нос себе вытереть, а у них уже семья, которая чуть ли не на второй-третий год распадается. Ну какое уж тут счастье?

Вот уж одного счастья у человека и нет....

В семнадцать лет я стал охотником. В одночасье. Нo вся моя предыдущая жизнь в природе и любовь к природе были этому залогом. У меня в семье и даже среди родственников не было совсем охотников. Я сам даже боялся громких выстрелов зениток во время воздушных тревог, боялся грома и вдруг стал охотником. Пошли с другом в ЦУМ, купили на его охотничий билет /он был чуть-чуть постарше / мне берданку 32 калибра, с ней я получил в охотничьем клубе Локомотив охотничий билет... И все.

Первым трофеем стал грач, в этот же день и съеденньй - шёл сорок шестой год, самый голодныи.

Постепенно я, благодаря книгам, стал постигать охотничью науку, а любовь к природе сделала охоту просто необходимой. И до сего времени в охоте у меня главное не трофей, а возможность побродить, ежеминутно ожидая ветречу со зверем или птицей. Это неописуемое состояние, поэтому не буду распространяться.

Есть охотничьяпоговорка - "До охотничьей души надо дослужиться у бога". Ну что ж, значит я чем-то приятен богу, если стал охотником, хотя я сугубый атеист. Нo ведь охотников сравнительно немного, многие их ругают , не понимают их страсти.

Вот нет у человека ещё одного счастья, может быть самого большого после любви и семейной жизни.

Фотографии я учился ещё у отца, но заниматься ею стал как следует лет в двадцать пять. И сейчас для меня нет никаких проблем в области фотографии. Ограничивает меня только собственный  талант и торговля.

Я увлечен фотографированием, и делаю это неплохо, зато снимаю почти всё с чем только связана мировая фотография, разве не снимал только под водой и в космосе. А фотоаппараты есть у подавляющего числа людей или семей и лишь немногие кого я знаю, могут сравнится со мной, не говорлю о фотомастерах. Вы понимаете, я не хваставось, я просто говорю об увлечённости фотографией.

Вот и ещё одно счастье кем-то потеряно...

Книги в нашем доме / родителей / были обыденным делом, в моем их стало ещё больше. Но я их покупал, а не "доставал", как это было принято ещё совсем недавно. Поэтому книги у нас читались, трепались, давались, возвращались, /правда, не всегда/, а не стояли ровными рядами на красивьх полках, но не читанными.

Я сам не принадлежу к ocoбoму роду книгочеев и меня легко обвинить в незнании даже классической литературы. Но книги о том, что меня интересует зачитаны до дыр и даже библиотека составлена по отделам: охота, фотография, исксусство, астрономия, поэзия, техника, музыка, беллетристика, книги по "Слову о полку Игореве" .

Последние - одно из самых сильных.моих увлечений. Я собираю всё, что издано по "Слову", и сам занимаюсь любительским исследованием этого шедевра древнерусской литератры, даже сделал иммитации списков XII и XVI веков. А много ли найдется таких чудаков? Мало, конечно, и к сожалению.

Вот у человека еще одно счастье пропало.

В восемь лет папа купил мне велосипед. Он был как взрослый, только маленький, подростковый. Отец купил его с рук, не новым, с заплатанными камерами и потертыми покрышками. Посадил под окнами дома на седло, и я поехал к зданию главного корпуса Института. Там у нас был асфальт, который тянулся от переезда примерно на километр. У Института я слез и снова сел уже сам. Большего счастья, чем езда на велике, для ребёнка я не знаю. На моём велосипеде катались ребята не только двора, но и поселка, катались даже взрослые.

Так продолжалось десять лет, а потом я просто физически не мог ездить на этом малыше - ноги волочились по асфальту.

И когда я после значительного перерыва купил себе уже сам "Турист" с переключателем скоростей, то я как бы заново родился.

Мне велосипед снился весной перед таянием снега. Так же мне снились лыжи, которые пропали в войну, а купить новые было не на что и негде.А, до Войны мы облазили все горки на берегу Яузы.

Но вот и лыжи я себе купил, и новый велосипед и не один, и новое ружьё, и радиоприёмник, и проигрыватель вместо старого. Купил себе фотоаппарат вместо старого отцовского ФЭДа и тоже не один.

Конечно, всё это делалось постепенно, но целенаправленно. И все эти предметы истинно жизненной необходимости мне исправно служат, а я плачу им уходом и бережением.

Я всегда с большой любовью относился и отношусь ко всему, что мне служит и обогащает мою жизнь.

К этому стоит ещё добавить, что я прекрасно понимаю не только свои материальные возможности, но творческие.

Например, купив себе киноаппарат я некоторое время снимал сына, жену, друзей, природу, но очень скоро понял ограниченные возможности такого кино /2х8/, и невозможность заниматься более серьёзны кинематографом в творческом плане. Поэтому довольно скоро остыл к киноаппарату. Зато сам открыл различные возможности фотосъёмки - максросъёмку, съёмку слайдфильмов и кое-что ещё.

Занимаясь лыжами и коньками, скоро понял, что мне не достичь высоких результатов, да к тому же понял громадный вред большого спорта и большую пользу любительского. Лыжи, велосипед, охота, просто подмосковный туризм стали спутниками моей жизни.

Ещё занимаясь в школе, классе в пятом-шестом, где не было астрономии, я очень заинтересовался мирозданием, космогонией, о которых кое-что узнал из иллюстрированной брошюры в домашней библиотеке. Как сейчас помню, она была напечатана на серой шероховатой обёрточной бумаге, наверное, в пореволюционные годы.

Да, просто глядеть в бездонную глубину ночного неба мне всегда было очень интересно, почти необходимо. В голову лезли своего рода философские мысли о бесконечности - как можно себе представить конец этой черной бездны! Название-то какое - БЕЗДНА!!

Уже видел в ЦУМе телескоп системы Максутова, помню, что стоил он рублей девятьсот. Но разве могли родители позволить истратить такие деньги, да я и не просил. Просто мне очень хотелось поглядеть на небо и Луну в телескоп. А астрономию мы изучали не в школе, а в планетарии, это очень было здорово.

Запомнились эти поездки "в Москву , в планетарий нетарий, запомнились даже фамилии лекторов. Астрономия мне, конечно, давалась играючи.

И вот как только в продаже сравнительно недавно появились новые телескопы "Алькор" и "Мицар", так сразу же они появились и у меня. Часами я смотрю на луну, на звездное небо или планеты, иногда фотографирую или зарисовываю детали лунной поверхности и с великим трудом уговариваю родичей поглядеть на эту красоту. Ну разве они не обкрадывают себя?

Вот и ещё одно счастье убежало от кого-то...

Но все же среди моих друзей есть и такие, кто иногда специально приезжают посмотреть  в телескоп!! И даже с детьми.

Мы переселились в благоустроенный дом под самую Москву, когда мне было три года, но я прекрасно помню, что в квартире уже висела черная тарелка радио. Кстати, ее мы сняли только тогда, когда я купил первый радиоприемник, то есть она проработала около тридцати лет. И в этой тарелке очень часто до Войны и после звучала классическая музыка. А мама очень любила классику и оперу. Я не помню, что бы она специально обращала мое внимание на передачи, хотя, наверно, было и такое, но о музыке вообще, о своей любви к Моцарту и Чайкоскому она говорила.

Да и в театр мы с ней довольно регулярно ходили. Сначала в детский, в том число и в музыкальный, потом в оперу, и в первый раз на "Царскую невесту" в театр Станиславского и Немировича-Данченко.

А когда мы вернулись, я бросился к паптефону и поставил арию Грязнова, так как у нас была пластинка с фрагментами и это оперы. регулярно ходили в Большой, раза два-три в сезон. Мама говорила: "что-то мы давно не были в Большом" - покупались билеты, обязательно на хорошие места и мы шли слушать "Евгения Онегина", “Иоланту", "Сказание о невидимом граде Китеже” или еще что-нибудь. Только "Евгения Онегина" я с мамой слушал раза три.

Потом, когда появились долгоиграющие пластинки, я стал их регулярно покупать. И. не только классику, но и так называемую "лёгкую" музыку. К сожалению, к этому времени мама уже умерла. Появились стереозаписи, появился у меня и стереопроигрыватель, который работает и сейчас уже очень много лет.

А в Архитектурном в двадцать лет меня приохотил приятель к посещению Консерватории по абонементам. И вот уже более сорока лет я один или с женой обязательно слушаю там концерты. А все ли ходят в Консерваторию? Все ли слушают классику? Я среди своих друзей знаю таких, их не большинство, а единицы. А жаль, это очень большое счастье - слушать и слышать музыку. Она самое сильное из искусств, способное проникнуть в душу человека. Природа и музыка!

В юности я, как и все, влюблялся и писал стихи. Но если влюбиться я могу и- сейчас / так мне кажется!/, то стихи я писал недолго. Я не родился поэтом и даже поэзии предпочитаю хорошую прозу. Но всё же поэзия громадная часть человеческой культуры. А, у меня был в жизни друг, который писал стихи на мой взгляд просто великолепные. Все мы, его друзья, любили слушать их в его исполнении, как он читал очень хорошо и не только свои.!! Мы до сих пор устраиваем вечера в его память, и с его стихами и с песнями на его стихи. Я перепечатал на машинке все его стихи и "издал" тиражом в пять экземпляров. Книжица вместила около четырёхсот стихотворений.

Кстати, машинку я специально купил для этого, но она мне пригодилась и для собственной "литературной работы", как я её называю.

Ну, во-первых, я всё же перепечатал все свои стихи, что когда-то написал.

Потом я написал кое-какие заметки об охоте и воспоминания о родном мне человеке.

А ещё при создании слайдфильмов приходится к некоторым составлять компиляцию из стихов и прозы различных поэтов и писателей, а к некоторым писать самостоятельные тексты.

Так что и машинка мне доставляет большое удовольствие и приносит пользу.

Пожалуй, тексты к слайдфильмам можно отнести к настоящему творчеству, но я не обольщаюсь. Хотя и не считаю это графоманством.

Есть у меня ещё одно хобби - сделать что-то, чего нельзя купить или просто невозможно даже увидеть. Так я сделал себе проектор для показа панорамных слайдов и до сих пор уверен, что он первый и единственный в мире, так как ничего не слыхал о таковых и не читал.

Мне ничего не стоит сделать рамку для фотографии, я сделал себе фоторужье и приспособление для съемки стереопар двумя фотоаппаратами.

Сделал приспособление для макросъемкии, а к телескопу - механизм автоведения.

Сделал немало и других мелких поделок, которые днем с огнем не сыщешь ни в одном магазине.

Не кривя душой можно сказать, что руки у меня растут из нужного места.

Фоторужье и приспособления для макросъемки и съемки стереопар двумя фотоаппаратами.

Но трудно меня заставить делать то, что можно купить, что не требует творческой жилки. Тут я настоящий лентяй, за что меня нещадно ругают родные. Эти работы тоже нужны, я понимаю, но хочется что-то творить, а простой работы и так всегда хватает. Но я знаю многих, кто и гвоздя не может вбить, а один мой приятель не монет сменить шину у велосипеда. Не позавидуешь такому человеку.

Часто бывая на природе, я привык к поискам "коряжек". Этим занимаются многие, некоторые даже специально. Я же, чаще всего, во время ОХОТЫ или пешего похода. Да и критерии у коня строгие - как можно меньше вмешиваться в дела природы, как можно больше пусть природа вложит в "корешок". И хотя немного у меня ттаких произведений природы, но зато почти  все они гениальны. Я не боюсь этого слова, так как оно относится к Матери-Природе, а ей не занимать славы. Но и мне остаётся громадное наслаждение разгадывать её намерения. Об одном случае расскажу подробнее.

Мы с сыном пошли на даче за грибами. Отошли уже километра полтора, идем по узкой просеке и вдруг он кричит: "Папа, посмотри, какая сосна! Справа по ходу метрах в пяти стоит сухая сосёнка высотой не более 10 метров, а наверху у неё весь ствол в наплывах. Она почти вся без коры и эти красивые наплывы хорошо видны. Радость безмерная; так как я давно мечтал о какой-нибудь большой и красивой "коряге". Мы на радостях обнялись и решили, что как только вернемся с грибами, так сразу сюда с пилой. Так и сделали. Спилили сосенку, выпилили кусок чуть более метра со всеми наплывами и сучками, очистили его от остатков коры и муравьев, живших под корой, и побежали домой. Наша коряга простояла неделю в чердачной комнатке, просохла, избавилась от остатков муравьиного племени, и я повёз её домой. Когда я радостный нёс её с электрички к дому, то повстречал тракториста, копавшегося в моторе бульдозера. Он уставился на корягу, а я сказал ему в шутку: "Давай меняться. Он совершенно серьезно ответил: "Да она же дороже!!".

Я не знаю, мог ли кто-нибудь лучше оценить красоту этой "коряжки". Я подошел и от души пожал ему руку.

Потом дома я ее почистил, покрыл восковым составом и теперь это заметное украшение нашей квартиры.

Вся эпопея с корягой -это разве не наслаждение жизнью?

Но, ведь немногие испытывают это наслаждение даже среди моих друзей.

Ещё до Войны мама купила мне маленький микроскоп, но как много радости мне он доставил. Я собирал пыльцу разных цветов, рассматривал ее и зарисовывал. Приносил свои рисунки в школу, но, кажется, даже учителя не заметили моё увлечение.. Помню, только один из соучеников, Федя Переслегин проявил какой-то интерес к моим рисункам. Уже после Войны отец купил мне ещё один микроскоп. Дело было так. Мы с сестрой и отцом шли по Мясницкой и вдруг увидели мороженое. Это было первое послевоенное мороженое и-стоило оно очень дорого по тем временам - 35 рублей. Отец купил нам пo порции. Мы пошли дальше и зашли в комиссионную "Оптику". И там он купил довольно старинный, блестевший медью микроскоп, но уже настоящий. И стоил он немногим более мороженого.

А уж много лет спустя я купил себе современный микроскоп с несколькими объективами на турели. Он также помогает мне жить, как и телескоп. Иногда часами разглядываешь жителей стоячей воды, сравнивая их с рисунками в томе "Жизни животньх". Я даже пробовал их фотографировать. Мне кажется, что людей даже насильно не заставишь смотреть в микроскоп, что они “чокнутые” что ли? Ну что жe - лучше "чокнуться", чем пить горькую, от которой у меня лично ушли из жизни раньше времени два самых близких друга...

От отца у меня осталось два фотоаппарата, да брат двоюродный подарил какой-то плёночный немецкий аппарат с мехом. Да и мой собственный состарился, и я купил себе новый "Зенит".

И все эти старые фотоаппараты я поставил на полочку письменного стола за стеклом. Что-то вроде маленькой выставки; вот постепенно друзья, зная мою любовь к фотографии и видя эту "выставку", стали приносить мне свои отслужившие свой срок камеры, как правило, уже неисправные. Так стала расти коллекция фотокамер, причем совершенно независимо от меня.

Потом уж я стал специально спрашивать у друзей и знакомых, нет ли у них ненужных .фотоаппаратов. Коллекция разрослась, в столе стало тесно. Еще один мой двоюродный брат переехал в новую квартиру, я ему помогал, и увидел у него шкафчик, явно старый, и не вписавшийся в интерьер с новой мебелью. Он мне его отдал. Дальше дело было в мoих руках, которые Растут... и так далее. Я сделал, вернее, заказал четыре стеклянные полки и зеркало на задную стенку, застеклил сплошь три стороны и заново покрыл его лаком. Получился великолепный выставочный шкаф для моей коллекции.

Он выглядит вполне современно, и аппараты в нем прекрасно смотрятся. Теперь я с нетерпением жду дарителей. Самое интересное, что кокда у нас дома появляются новые люди, так увеличивается и коллекция, настолько сильно действует на зрителей сама выставка. Каждый экспонат имеет имеет этикетку с именем дарителя, а я еще одну радость в жизни.

Вот так!

Вот так – стремиться к счастью, любить жизнь и наслаждаться е, наплевав на материальные ограничения – вот верный способ интересно жить!

Увлекайтесь всем – своей профессией, своей семьей, природой, спортом, самоделками, огородом, садом, чертом, дьяволом, всем!

Пусть ваши увлечения помогут вам интересно жить!!!

М. Лукин.

26.4.93