МЕГА-ТРОФИ КАРАВАН КРЫМ-99

Андрей Кузнецов

Часть 3

Отчёт - рассказ о путешествии, а также некоторые идеи организации мега-трофи. Рассказывает Кузнецов Андрей - руководитель Мега-Трофи Караван Крым-99

 

Ай-Петринская Яйла.

6 МАЯ

Наутро мы проснулись от громкой танцевальной музыки, доносящейся с асфальтированной площадки рядом с нашими домиками. Это началась утренняя оргия-зарядка секты то - ли омолаживающихся, то – ли очищающихся, то – ли кришнаитов. Под руководством учителя-целителя группа, около 50 человек, разновозрастных людей, в большей части пенсионеров, повторяли какие – то заклинания и движения утреней зарядки, которые постепенно перешли в танец. Музыка была так заразительна, что мы тоже решили попрыгать и погреться на своих верандах, рискуя навлечь на себя гнев этой толпы, которая за это время ещё увеличилась, за то, что мы глумимся над их желудочной религией. Через час после окончания оргии с нашей веранды я услышал обрывок разговора нескольких особо - приближённых активистов секты, которые были ответственны за техническое обеспечение оргий: колонки, провода, магнитофон. Женщина сетовала, что учитель ел картофель и объявил, что его можно есть и остальным, хотя раньше он категорически запрещал применять его в пищу, а она от этого очень страдала.

Закончив завтрак и сборы, и не дождавшись Паши и Ромы, около 11 часов, несколько человек отправились на их поиск. Долина реки Учансу, где они должны были ночевать, заросла деревьями и не просматривалась. На крики с обрыва никто не ответил. Позже наши отмороженные обнаружились у моста через Учансу, на пути в музей «Поляна сказок».

Много раз наш путь из Поляны сказок продолжался через Ай-Петринский перевал. Но всегда сначала мы выезжали на севастопольскую трассу, пересекали реку Учансу, затем поднимались и сворачивали на Ай-Петри. При этом происходила приличная потеря высоты, которую приходилось затем снова набирать. В этом году я решил найти новый путь, исключающий лишние перепады высот. И такой путь был почти найден, но так как он проходил через пионерский лагерь, куда я не решился заезжать: - «дети всё-таки»; мы им не воспользовались. И опять таки выскочили на севастопольскую трассу, «заплатив» за полученную информацию может быть ещё большим в сумме набором высоты.

На водопаде Учансу мы почти в полном составе взобрались к каменной птице по деревянной лестнице, местами почти полностью разрушенной.

По мере подъёма на Ай-Петри, температура воздуха медленно снижалась, и к моменту когда мы достигли родника (чуть выше половины подъёма), она была 5°С. На подъёме этого почти не ощущалось, но 10 – 15 минут в очереди за водой, которая вытекала из родника со скоростью 1 литр в минуту, приводили всех в полный колотун; так что дожидаться пока остальные наберут воду, ни у кого не было сил, и мы стартовали в дальнейший подъём с «раздельного старта» с интервалом около 4 минут (4 л. воды на человека).

Проезжая по яйле мимо лесничества, мы привлекли внимание двух огромных волкодавов и одного лесника. На вопрос лесника: «Что мы делаем в заповеднике?», ребята, прикинувшись «шлангами» и, показав на меня, сообщили леснику, что я их руководитель и веду их группу который день чёрте – знает куда, а они ничего не знают. Так как мы находились в заповеднике и должны были в нём и заночевать, в целях конспирации, мне пришлось сообщить леснику, что мы направляемся в Соколиное, в которое вела единственная на всей яйле асфальтированная дорога, проходящая рядом и почти в направлении нашего движения. Лесник видимо воспринял нас, особенно меня, как группу отмороженных идиотов, и долго кричал в след: куда нам надо ехать. Но я сказал, что сам знаю: куда ехать – на то я и руководитель, и уверенно повёл группу дальше в заповедник.

Тем временем, период распознавания пищи организмами Климанова и Шопенкова закончился, и, поняв, как неосмотрительно поступили с ними их хозяева, они начали освобождаться от вредных продуктов всеми возможными способами. Ребята использовали метод сплошного минирования подступов к лагерю и уже хорошо поработали, а что бы не «подорваться» на собственных «минах» в темноте, на очередное «задание» они выходили, освещая каждый шаг фонариком.

Около одиннадцати Паша и Рома, возвращающиеся после изрядного, «добавления», увидев в рощице рядом с нашим лагерем огни фонарика, решили, что это лесник ищет наш лагерь, чтобы вручить нам (не безвозмездно), билеты на посещение и ночёвку в заповеднике или объяснить мне: как проехать в Соколиное. Усвоив к этому времени партизанские методы передвижения, Паша и Рома решили обойти лесника, и сделали крюк в пару километров по ночной яйле. Но так как наш лагерь с одной стороны ограничивался обрывом, с другой – высоким утёсом, с третей – почти открытой поляной, просматривающейся со стороны лесничества, а с четвёртой – заминированной рощицей, в которой шла почти непрерывная работа наших «сапёров», Паша и Рома после нескольких кругов по яйле и попыток обхода «лесника» так и не смогли попасть в лагерь.

При очередной попытке прорыва в лагерь Паша оставил байк, видимо, чтобы подползти поближе к леснику, и не смог найти дорогу обратно к байку. Из-за этого он впал в полное отчаяние, не представляя себе, как вернётся в Москву без велосипеда и что скажет родственникам и знакомым. Минут сорок он бегал по яйле в поисках своего железного коня. Нашёлся он в пятнадцати метрах от Ромы, спокойно ожидающего Пашу, который к этому времени просканировал почти всю яйлу вокруг в радиусе не меньше километра.

Пока ребята резвились на свежем воздухе, мы – я, Вадим, Митя и Олег, вели борьбу с разбушевавшейся стихией. Разбивая лагерь, я вдруг заметил на дисплее компьютера минус перед цифрой 3 в режиме измерения температуры, отчего у меня всё похолодело внутри, … и снаружи. Места для палаток пришлось расчищать от снега. Поставив палатки, мы быстро задраили входы и начали готовить ужин внутри на горелках, чтобы рассеиваемое тепло не пропадало зря. Это ещё одно преимущество горелок перед примусом, разжигать который в палатке может решиться только сильно отмороженный.

Митина четырёхсезонная «NEBULA» быстро прогрелась газовым фонарём и горелкой. Уже поужинавший, Вадим не выдержал очередного сообщения Мити об увеличении температуры и пришёл к ним в гости погреться, так как в его трёхсезонном «CITRUS»-е было, чуть – ли не на 10° холоднее. Моя палатка оказалась ещё холоднее «CITRUS»-а, и неудобной для использования горелки, которую, из-за довольно низкого предбанника, пришлось ставить внутри внутреннего слоя, и очень осторожно двигаться после этого, чтобы она с кастрюлькой не опрокинулась. Честно говоря, я не верил последним сообщениям Мити о 16°С в их палатке, так как у меня после 20 минутного горения горелки, температура была 0°С или 1°С. Данных о температуре внутри юрты оголтелых я не имею, так как они поставили её дальше от обрыва, в низинке и оказались как–бы в зоне санитарного карантина, что затрудняло наше общение, но утром Ширяев утверждал, что у них было теплее.

Вадим поймал по местному радио сообщение о том, что сейчас в Крыму наблюдается рекордно низкая температура за последние 100 или 200 лет. Мы не знали радоваться этой возможности экстрима, предоставленной нам природой, или нет. Ночью начался сильный ветер вдоль утёса, закрывающего вечером наш лагерь. И теперь он продувал лагерь насквозь, стараясь сбросить наши палатки с обрыва. Температура внутри моей палатки упала до минус 4°С, снаружи - до минус 7°С. Причём, снаружи, температура измерялась митиными часами в траве у земли. В случае закрепления их на ёлке над землёй, она вероятно была бы ниже. Но Митя не стал этого делать, дабы не искушать, совершающего возможную утреннюю или ночную прогулку лесника, и избавить его от неразрешимых мучений, связанных с возможными последующими попытками разобраться в многочисленных электронных циферблатах, дисплеях, барометрах, альтиметрах, компасах, термометрах и многих других хитростях митиных заморских часиков.

Наконец когда все закончили ужин, задраились в своих спальниках (а я - ещё и в велочехол из парашютного щелка, так как мой 750 граммовый спальник фирмы FERRINO, заполненный искусственным пухом «micro-loft” обеспечивал минимальную температуру использования +3°С), и уже почти заснули, в лагерь прорвались Паша и Рома. Сквозь сон я услышал их возбуждённые голоса, к которым затем добавились какие-то странные глухие звуки. Честно говоря, я подумал, что они мутузят друг друга, но потом выяснилось, что при помощи шлема они разравнивали место для палатки, нанося им со всей дури удары по выступающим кочкам. Наконец через полчаса все угомонились, и наш лагерь погрузился в сон.

В этот ВОСЬМОЙ день пути мы преодолели 33 км, суммарный подъём составил 1900 м. Наш лагерь находился на высоте 1219 м. над уровнем моря.

Ялтинская Яйла - Новоульяновка.

Вадик вечером сделал ошибку: он оставил пластиковую бутылку с водой за пределами палатки, и теперь с глупым выражением лица держал в руках абсолютно промороженную ёмкость, без признаков жидкости внутри, соображая: как же побыстрее вытащить наружу и сделать из э т о г о чай, кофе или ещё что-нибудь съедобное.

Утром наши «сапёры» завершили «минирование» последних подступов к лагерю, оставив проход чуть шире байковской покрышки для эвакуации группы из зоны заражени.

В 1991 году в районе Кастропольской стены участок нашего маршрута пролегал по древнеримской дороге, где местами отчётливо просматривалась колея, выбитая в камнях колёсами повозок. Осмелюсь предположить, что эти дороги – звенья одного пути.

Вначале мы спускались по заснеженному склону. Ниже на полянах снега не было, но в лесу он вновь появился, вперемежку с листвой. Теперь он даже немного помогал, выполняя роль естественного тормоза. На очень крутом склоне Митя превысил допустимую скорость торможения и, перевернувшись через руль, выполнил стойку на голове с велосипедом, чуть не свернув себе шею. Вентиляционные отверстия его шлема залепились снегом, и он стал напоминать каску солдата ООН.

Чуть позже металлический скрежет при торможении задним тормозом, который ранее иногда появлялся, стал как-то подозрительно стабильным. Остановившись, я обнаружил абсолютно сточенные до металла задние колодки. Спустившись ещё на два – три километра, чтобы выехать хотя бы из зоны снегов, мы сделали остановку у родника для замены колодок и перекуса: всегда надо стараться совмещать полезное с приятным. Хотя замечу, что спускаться с гор, имея один передний тормоз занятие весьма рискованное.

Спускаясь дальше, я обнаружил, что по сравнению с «LX» от shimano «простенькие» колодки «ACOR» красного цвета, которыми меня угостил Олег, дают более растянутую фазу торможения. Это, на мой взгляд, лучше по сравнению с тем, когда тормоз работает по бинарной системе и имеет два состояния: почти полная блокировка колеса или почти полное отсутствие торможения.

На спуске у Олега «полетела» спица заднего колеса. По-моему, это была первая и последняя существенная поломка в этом путешествии. Высокий уровень оборудования, который в среднем у нашей группы был на уровне LX-XT, оправдал себя. Чего нельзя сказать о прошлогоднем походе, о поломках, в котором в байковских кругах ходят легенды.

Мы ремонтировались на фоне скал Орлиный залет и горы Бойко, сразу за которыми – Большой Каньон Крыма. В прошлом году, пока ребята бороздили его дно и купались в ваннах молодости, я предпринял безумную попытку в одиночку пройти из Большого Каньона Крыма через седловину между г. Бойко и скалами Орлиный залет в Многоречье. И хотя я почти достиг цели, мне пришлось вернуться на базу в Соколиное, так как около четырёх вечера наша группа должна была двигаться из Соколиного дальше на Мангуп. Но всё ещё впереди, и эти горы ждут нас!

Пока мы ремонтировались, Вадим, на фоне всё ещё не проявляющих интереса к жизни Шопенкова и Ширяева, о чем-то беседовал со своим железным другом.

Спустившись в посёлок Счастливое, в сельском магазине мы обнаружили несчастных, воющих старушек, которые не знали, как прожить этот год: страшный мороз уничтожил на корню весь будущий урожай.

Совершив стремительный бросок по асфальту через Плотинное и Голубинку, мы свернули в Новоульяновку, поднялись на плотину и, проехав по берегу мутного водохранилища, начали поиски родника. Чувствуя, что в поисках его мы уходим в сторону нежилого посёлка Подлесного, я решил двигаться по дну пересохшего русла ручья, надеясь, что рано или поздно, он выведет нас к роднику. Ребята последовали за мной, подозревая, наверное, что я совсем спятил, решив ни с того, ни с сего съехать с дороги и залезть в пересохшую канаву, заросшую лианами. Однако, пройдя ещё с километр, мы вначале обнаружили первые признаки воды в русле, а затем и сам родник, рядом с которым мы разбили лагерь.

В эту ночь нас «обилетили», хотя мы и не находились в заповеднике. Всё дело было видимо в том, что мы «засветились» в Новоульяновке, которую мы проезжали вечером, и местные лесники, понимая, что «далеко мы уйти не могли», выехали на «козлике» «срубить немного денег». Проехав мимо лагеря, который был метрах в пятидесяти от дороги, и ничего не заметив, они поднялись на гору, «запеленговали» наш небольшой костёрик. А уже на обратном пути, предъявили бумаги с печатями: о запрещении разведения костров начиная с апреля и, кончая октябрём, (кто же их будет разводить в крымских горах в январе или феврале?) И, пересчитав палатки и людей у костра, «простив» костёрик и не заметив палатку оголтелых, да и их самих, тихо посапывающих внутри, что-то посчитали и объявили нам смешной штраф (чуть меньше доллара с носа), который мы не колебаясь заплатили: - это был первый и последний штраф в этом походе.

Чилтер-Мармара, Эски-Кермен.

Так закончился ДЕВЯТЫЙ день пути. Мы прошли 41 км. Суммарный подъём составил 660 м. Температура воздуха вечером +5°С, можно сказать – жара.

8 МАЯ

Наутро всех поразил вирус чистоты. Стало тепло, и мы, загорая на солнышке, чистили байки. Митя даже снял для этого оба колеса и добился дьявольской чистоты своего велосипеда, почти стерильности. Я ограничился регулировкой колодок.

Наконец мы решили двигаться дальше вверх по ручью, хотя две местные женщины, собирающие ландыши или что-то ещё, спускающиеся по тропе вдоль ручья сказали, что «тропинка заросла». Но после штурма Басмана нам было «море по колено», и так как проходящая рядом дорога, уходила куда – то в сторону, мы, немного поцарапавшись в колючках, благополучно поднялись вдоль ручья, и вышли на грунтовую дорогу.

Дав немного поупражняться в поиске нужного пути по дорогам, пересекающимся или раздваивающимся каждые 300 метров, в нужный момент, я остановил оголтело рвущихся вперед Климанова и Шопенкова, и твёрдой рукой развернув группу на 180°, вывёл её на дорогу через поле вокруг Мангупа – единственную дорогу, с которой Мангуп открывался во всём его великолепии.

На прямолинейном участке спуска в Терновку я достиг максимальной в данном походе скорости – 72,7 км/час. В Терновке мы встретили группу велосипедистов из . Они были не такие спортивные и быстрые как мы, и так как было уже 8 Мая, им пора уже было двигаться в сторону Симферополя, что они и делали. Обменяв 13 $ у руководителя группы, я раздал долги, одолжил кому-то, и спас нашу группу от финансового кризиса.

У Шопенкова, видимо проснулся интерес к жизни, и он решил продолжить эксперимент по закаливанию своего организма: завершив перекус литром молока. Наблюдая, как он заливает молоко внутрь себя, я испытывал желудочные спазмы.

Далее наш путь лежал к древнему пещерному монастырю Чилтер – Мармара. Поиск пути к нему я вёл, используя описание просвещённого паломника. Если коротко охарактеризовать полезную информацию, полученную из этого, достаточно наивного описания, то она состоит, собственно, из наличия пещерного монастыря Чилтер – Мармара в районе посёлка Терновка.

Далее мы вернулись на дорогу, спустились по ней по другую сторону горы в направлении пещерного города Эски – Кермен, где я предполагал ночёвку.

Ночью с высоты пещерного города я подавал галогеновым фонарём сигналы, расположившимся в километре от нас, внизу, на опушке леса, братьям по разуму (или туризму), которые отвечали мне слабеньким лучом света, посланным из допотопного фонарика, созданного нашей цивилизацией. Расшифровать их сигналы нам не удалось!

Завершился ДЕСЯТЫЙ день пути, в который мы проехали 20 км. Суммарный подъём составил 665 м. Максимальная скорость на спуске у меня была 72,7 км/час. Минимальная температура ночью минус 1,5°С.

9 МАЯ

Утром мы позавтракали, собрались и выехали без приключений, если не считать «выкорчёвывания» Ширяевым «соска» из камеры, буквально в момент выхода, и некоторой задержки на время её замены. Я не понимаю, что люди делают с этими камерами? За два последних крымских похода у меня не было ни одного прокола, не говоря уже про «выкорчёвывание сосков»!

Мы возвращались тем же путём. Перед спуском с Терновку произошёл «совет в Филях». Все запланированные этапы путешествия мы успешно прошли, и теперь нужно было лишь добраться в Симферополь к поезду, поэтому оголтелые с Вадимом и Олегом, которые никогда не были в Севастополе, изъявили желание «слетать» посмотреть город и Херсонес. Предстоящую ночёвку мы решили сделать в районе Чуфут-Кале, на живописном обрыве – замечательном месте, которое нашли в 1998 году Митя, Олег, Коля и Вадим, где мы и должны были встретиться с нашим «летучим отрядом», если они успеют к нам приехать до темноты, в чем я с Митей, в отличие от оголтелых и присоединившихся к ним, сильно сомневались.

Не успели мы всё порешить, как «летучий отряд» растворился в клубах придорожной пыли. Я же с Митей, как в том анекдоте, «медленно спустились с горы и ...», и, выехав на шоссе через пару километров, остановились на пять минут посмотреть карту, переодеться и подкачаться. Затем мы поехали в Терновку и были очень удивлены, когда навстречу во главе с взмыленным Вадимом «на лихом коне» появился наш «летучий отряд», который по нашим прикидкам должен был уже въезжать в Севастополь. На мои вопросы Вадиму: «Каким образом они не смогли выехать на шоссе тем же путём, которым мы вчера заезжали к пещерам?» и «Каким ветром их занесло в Терновку?»; он бормотал какие-то несвязные слова о какой-то дороге и «торчке», в который им пришлось почему-то въезжать. Единственный, положительный момент этой встречи – Митя забрал забытый у Олега каркас для своей палатки. Не прислушавшись к голосу проведения, подарившего нам возможность объединиться, мы ещё раз простились, и ещё раз расстались.

Благополучно достигнув реки Бельбек, мы с Митей искупались и стремительным броском достигли Бахчисарая, проскочив с разгону на объездную трассу. В Бахчисарае, пополнив запасы вина и провизии, мы загрузились в гостеприимный ресторанчик, чуть дальше ханского дворца. Нас – единственных посетителей приняли так радушно, что буквально заставили закатить наши байки с огромными рюкзаками в бар – прихожую, застеленную чуть - ли не персидским ковром. Разнообразие меню и уровень обслуживания заслуживали высших похвал, и мы замечательно посидели и расслабились часик, другой.

Мы поставили палатки, приготовили глинтвейн и, наслаждаясь превосходным напитком, ожидали наш «летучий отряд». В полнейшей темноте, потеряв уже всякую надежду, мы вдруг услышали долетевший откуда-то голос Вадима, потом – Олега. Ещё через пару минут из темноты появились ребята, «укатанные в усмерть».

Так закончился ОДИННАДЦАТЫЙ день пути. Мы (я и Митя) проехали 49 км; суммарный подъём составил 1050м.

10 МАЯ

Утром мы благополучно спустились в Бахчисарай. После пятнадцатиминутного ожидания Климанова и Шопенкова, мы поняли что, таким образом они дают нам фору, и «взяли её», договорившись, встретится с оголтелыми у места захоронения велочехла Ширяева. Но то-ли фора была слишком большая, то-ли оголтелые после вчерашних гонок «выпали в осадок», но до условленного места они нас не догнали. Через пятнадцать минут показался Ширяев, а так как в наших планах было посещение обменных пунктов, фирменного магазина массандровских вин, ресторана и ещё чего-то, мы поехали дальше, предоставив Ширяеву лично заниматься эксгумацией своего велочехла. Встретились с оголтелыми мы уже в Симферополе у памятника Ленину в ресторанчике, облюбованном нами ещё в 1998году, куда позже подтянулись Паша и Рома.

В ДВЕННАДЦАТЫЙ день пути мы прошли 46 км, суммарный подъём составил 344 м, максимальная скорость на спуске у меня была 71 км/час.

Итоги.

ОБЩИЙ ПРОБЕГ

за поход составил 432 километра.

ОБЩИЙ СУММАРНЫЙ ПОДЪЁМ

за поход составил 11 266 метров.

Уровень пересечённости маршрута – фактический средний уровень подъёмов и спусков по пройденному маршруту – 5,22 %.

По уровню сложности этапов и их общему объёму поход относится к высшей категории сложности велопоходов, даже без учёта сложных погодных условий, нетипичных для Крыма в это время года. Несмотря на погодные катаклизмы, группа, в основном своём составе, прошла все запланированные этапы путешествия, которые были достаточно насыщены трудностями.

Физическую подготовку участников я оцениваю отлично.

Слаженность группы при движении по маршруту – хорошо.

Морально – волевые качества участников, за некоторым исключением – отлично.

Уровень подготовки техники и её надежность – почти отлично, если забыть обо всех проколотых камерах и «выкорчёванных сосках».

Общим итогом похода я доволен, оцениваю его как очень хороший и надеюсь, что наши будущие путешествия будут ещё лучше и ещё круче этого.

Москва. Курский вокзал. Все живы и здоровы!